label index  ▪  name index jukebox  ▪  lightbox  ▪  memberlist  ▪  help  ▪  about this site  ▪ russian

Home > . . > . . > Artel "Gramplastmass" (GPT matrices) > Amur waves

Featured  |  Last Comments  |  Search


Amur waves (Амурские волны), waltz
 

 
Amur waves (Амурские волны), waltz
 
 zoom       mirror
 
 

details

on other languages: Русский

 Get code to share this record Download JPG file Download MP3 file Print label Send E-card


Base fundSoviet recordings 
АМУРСКИЕ ВОЛНЫ
Старинный вальс
Хор и оркестр баянистов
Дома культуры трудовых
резервов (руководители
А. Мурин и П. Смирнов)

Из коллекции Николая Беляева (Петербург)
Mirror Transcription: 28759/1-2 Reverse side
Original matrix: Gramplasttrest and major plants # 28759
Label Catalog No Mx/Ctr No Take Order No Censorial No Additional information
Leningrad - Artel ... > Artel "Gramplastmass" (GPT matrices) 28759 28759 Reissue (original matrix)
Reverse Side 28729 28729 ––//––
Soviet records > Gramplasttrest and major plants 28759 28759 Original matrix
Title Name: Amur waves
Language(s) or Ethnics: russian | Catalog category: Choir and Orchestra | Genre (Music Category): Waltz
Artist(s): Choir and orchestra of accordionists of the House of Culture of Labor Reserves
Composer: Max Kuess
Lyrics By:
Accompaniment Type:
Bandmaster or conductor: A. Murin and P. Smirnov
Recording Place: Moscow | Recording Date: 1957
Transfer speed: 78 RPM
Record size: 25 cm | Label size: 80 mm
Additional keywords:  
Label file size: 843.7 KB | 1236x1093 px | Size of file MP3: 3.2 MB | 3:29 | 131 kbps x 44.1 kHz
Hits: 978 | Label downloads: 11 | Audio downloads: 16
Added by: Belyaev | 07.03.2019 21:41 | Last updated by:  Andy60 | 08.03.2019 07:09
Rating:
10.00 (1 votes)
 
Artistic value: 10.00 (1 votes)
Сollectable value: 10.00 (1 votes)
Label quality: 10.00 (1 votes)
Audio quality: 10.00 (1 votes)
 
Author Comment
Николай Беляев (Belyaev)
Editor

Comments: 673
Join Date: 02.02.2012
Александр Мурин
Реквием

В 1955 году на семейном совете старшие Мурины решили, что для меня лучшая учеба — практика. И я, студент дирижерского факультета консерватории, стал помощником моего крестного отца, Александра Григорьевича Мурина, в рабочем хоре Металлического завода имени Сталина на Выборг-ской стороне и в ансамбле песни и пляски «Трудовые резервы», что был на улице Софьи Перовской, 3.

Это был, помимо пользы, хороший «приварок» к скудной студенческой стипендии.

В один погожий, сентябрьский день дядька познакомил меня с парнем, почти моим ровесником. На нем был синий, лоснящийся на сгибах и коленях костюм. Над выразительными цыганскими глазами взметнулись дуги бровей. Черные как смоль волосы были напо-мажены бриолином и аккуратно зачесаны назад. Картавя, он представился: «Валерий, — и тихо, на выдохе добавил: — Зощенко!» Александр Григорьевич, предвосхищая все разговоры, предупредил:

— Это не тот Зощенко, что писатель. Это его сын. Он будет у нас бегать по заводу по цехам и собирать на репетиции певцов. Его «башли» будут выписывать на тебя, а ты будешь отдавать ему. Понял? Так надо. Нет вопросов?

Оказалось, что фамилия его папаши, писателя Михаила Михайловича Зощенко, была так «популярна» у кремлевского начальства, что и его сына Валерия не брали на работу, и он с женой и маленьким сынишкой бедствовали. Да и сам Зощенко-старший, которому «перекрыли кислород», сидел на мели, распродавая домашние вещи, чтобы не умереть с голоду.

Часто на концертах Валерий Зощенко вел программу. Делал это артистично. Доставал старый отцовский смокинг, бабочку «кис-кис», лакированные штиблеты и, немножко грассируя, объявлял:

— «Песня о Ленине», Серафим Туликов! Исполняет хор Металлического завода имени Сталина, руководимый... Солист Николай Ленин!

Получался странный парадокс: будто Сталиным кто-то руководит, а Ленин поет о себе!!

Помню, как после концерта в зале райкома партии у Финляндского вокзала ворвался возмущенный партийный руководитель и, нервно заворачивая у виска крючковатым пальцем воображаемый шуруп, завопил на нас:

— Идиоты! Придумайте своему Ленину псевдоним на будущее!

На следующем концерте Валера хладнокровно объявлял все «как надо». А в конце, выдержав гамлетовскую паузу, выдал:

— Солист! Николай! Ульянов!

Овация зала была такова, что мы уже могли не петь «Песню о Ленине», а собирать свои манатки и уходить со сцены.

Порой на концертах в подшефном Волховском районе Валерий позволял себе вставить остроумный анекдот или байку из архива записных книжек великого папаши. Они тут же становились крылатыми фразами.

Как-то после репетиции Зощенко спросил меня:

— Старик, куда едем? Я ответил:

— На Софью Перовскую, в «Трудовые резервы».

— Едем вместе, — предложил он, — надо папаше на «Грибоёбова» жратвы привести!

Мы купили в заводском магазине картошку, лук, хлеб.

— Нет ли у тебя ненужной газеты? — поинтересовался Валерий. — Уж больно хороша та бочковая селедка, а бумаги-то нет.

Я вынул из сумки ворох прочитанных изданий, в которые толстуха в грязном фартуке бросила с весов пару жирных рыбин.

На «двойке»-автобусе мы мигом домчались до Конюшенной площади. Друг нес на вытянутых руках селедку, а я, как Дон Кихот, был обвешан сумками с хлебом, овощами, нотами. Поднялись на верхотуру, где жил его отец.

— Папа! Это я, — крикнул с порога Валерий, — мы с Шурой-Мурой-младшим принесли тебе продуктов!

— Ну-ка покажись, Мурин-Шурин!

Я заглянул в дверь, поздоровался. В кресле, прикрыв ноги пледом, сидел двойник Валерия. Только лицо его было какое-то желтоватое, а волосы серые-серые.

— Валера, оставь все на кухне! Мать придет, все разберет, — сказал он тихим голосом.

Мы высыпали картошку и лук на пол. Зощенко стал разворачивать источавшую тухлый запах селедку. Его глаза уткнулись в объявление в траурной рамке, что проступило в засаленной газете. Он прочел про себя, а потом громко выкрикнул:

— Папа, папа! Слушай! Товарищ Энский, что тебя травил, погиб в автомобильной катастрофе!

Из комнаты тотчас раздался глухой голос:

— И какой советский ответственный работник не любит быстрой езды!

— Папа, но ведь это Гоголь!

И снова голос из комнаты:

— А ты, чудик, думал, что это я написал?

И тишина...

Мы, попрощавшись, удалились. После концертов заводские певцы скидывались -по трешке и устраивали дружеские пи-руш-ки. Валерий, выпив, заводился и был тамадой:

— Социализм подмывает тот, кто останавливается у темных ворот!

— Закрой дверь, и она не дует под закрывшего индивидуя!

— Наши «пиш-Маши»! — относилась к дамам из инженерного корпуса завода.

В лето 1958 года самодеятельность Дома культуры «Трудовые резервы» выехала из Ленинграда в Мичуринское на Карельский перешеек отдыхать и готовить новую программу к очередному съездовскому концерту в Большом театре в Москве. Баянисты зубрили с Павлом Смирновым «Венгерскую рапсодию» Листа, мы с Александром Муриным-старшим — народные песни, а танцоры с Юрием Дружининым шлифовали «моисеевские вензеля».

Павел Иванович вернулся в лагерь из Питера, где ремонтировал два охрипших баяна.

— Саня! Скажи дядьке, что его Зощенко помер, — бросил он как-то обыденно своим пропитым голосом.

— Кто помёр? — переспросил, выглянув из окна дощатого домика для воспитателей мой дядька Александр Григорьевич.

— Да Зощенко твой помер, — повторил Смирнов, — в Питере на Финляндском в газете прочел.

Дядька засуетился, занервничал, стал давать задания, что репетировать с хором в его отсутствие:

— Выучи «Пой, ласточка, пой!» — и на попутке уехал в Сосново, чтобы с ближайшим поездом попасть на похороны.

Старший Мурин уехал, а я пытался собраться к репетиции, но воспоминания о друге заняли все мои мысли. Через пару дней с похорон вернулся радостный под хмельком мой крестный.

— А Валерий Зощенко-то жив! Жив! Это его отец загнулся, — сообщил он.

Грешно вспоминать, но и я обрадовался: «Валера жив! Умер его отец...»

В 60-е годы Валерия Зощенко вычислили на заводе Сталина. Правда, завод уже носил новое гордое имя — Металлический завод имени XXI съезда КПСС. Опять без работы! Опять бедствовать! Добрейший профессор из ТЮЗа Леонид Федорович Макарьев пристроил его заведующим залом Театрального института.

— Завпылью! — горько съязвил ре-жиссер.

Я часто заходил к другу на Моховую. Жалостливые артисты, богатенькие с халтур на радио и в кино студенты, угощали талантливого «Михалыча». Он округлился, глазки стали маленькими и хитрыми, речь часто заплеталась и сводилась в конечном счете к разговорам о питии и закусоне.

Несколько лет назад я позвонил Валерию Михайловичу, чтобы поздравить его с Рождеством Христовым. Незнакомый голос в трубке сказал:

— Папа уже полгода как умер. Похоронили его рядом с дедом.

Ну а сестрорецкий дом писателя Михаила Зощенко, пока современники собирались сделать в нем мемориальный музей великого сатирика XX века, рухнул от ветхости, а доски и бревна растащили соседи на дрова.

— Такова се ля ви! — шутят собратья писателя по цеху «Юмора из Сартира».

А я вспомнил афоризм, что сказал когда-то на концерте Валерий:

Не выключающим в сортире свет

В коммунизме места нет!

Так пусть сестрорецкий песок будет ему пухом! Аминь!

Нева. 2007. №9.
  07.03.2019 21:51
Offline User profile of Send an email message to    
Павел Михайлов (pmihalych)
Member

Comments: 41
Join Date: 12.07.2010
АМУРСКИЕ ВОЛНЫ
Тронула история очень.
Вслед за песней.
Вот попалось:
Вальс "Амурские волны" (только мелодия) написан военным капельмейстером Марком Кюссом, одесским евреем, во времена Русско-японской войны 1904-05 гг. Свою профессию Кюсс сохранил и в советское время - в середине 1930-х, числясь стрелком ВОХР, он был капельмейтером музкоманды Дмитлага, который строил канал Москва-Волга (1932-1938). Позже Кюсс погибнет во время оккупации Одессы. Под "амурскими волнами" подразумевались волны дальневосточных морей, а не волны реки Амур. Текст Васильева и Попова написан уже в советское время.

АМУРСКИЕ ВОЛНЫ
Старинный вальс

Музыка Марка Кюсса
Слова К. Васильева, С. Попова

Плавно Амур свои волны несет,
Ветер сибирский им песни поет.
Тихо шумит над Амуром тайга,
Ходит пенная волна,
Пенная волна плещет,
Величава и вольна.

Там, где багряное солнце встает,
Песню матрос об Амуре поет.
Песня летит над широкой рекой,
Льется песня широко,
Песня широко льется
И несется далеко.

Красоты и силы полны,
Хороши Амура волны,
Серебрятся волны,
Серебрятся волны,
Славой Родины горды.

Плачут, плещут, силы полны,
И стремятся к морю волны,
Серебрятся волны,
Серебрятся волны,
Славой русской горды.

Красива Амура волна,
И вольностью дышит она.
Знает волна:
Стерегут ее покой.
Спокойны реки берега,
Шумит золотая тайга.
Дышит волна
Ее чудной красотой.

Величав Амур седой,
Мы храним его покой.
Корабли вперед плывут,
Волны бегут, бегут, бегут.

Ты шуми, Амур родной,
Ты шуми седой волной,
В грозном беге прославляй
Наш советский вольный край!

Плавно Амур свои волны несет,
Ветер сибирский им песни поет.
Тихо шумит над Амуром тайга,
Ходит пенная волна,
Пенная волна плещет,
Величава и вольна.
  08.03.2019 16:46
Offline User profile of Send an email message to    
Николай Беляев (Belyaev)
Editor

Comments: 673
Join Date: 02.02.2012
Спасибо за интересную информацию об авторе текста к вальсу.
  09.03.2019 10:38
Offline User profile of Send an email message to    
 
 

About this siteTerms of UsePrivacy StatementLinksContact UsGuestbook