label index  ▪  name index jukebox  ▪  lightbox  ▪  memberlist  ▪  help  ▪  about this site  ▪ russian

Home > . . > Владимир Розинг > Интрепретация в искусстве пения - Часть I

Featured  |  Last Comments  |  Search


 
 

 

on other languages English

Интрепретация в искусстве пения - Часть I

Местом зарождения и формирования песни является вдохновлённый ум поэта. Композитор не смог бы сочинить песню, если-бы поэт не написал слова. У поэта появляется вИдение, и через свою гениальность он способен материализовать эту идею в мир, используя слова, которыми он это описывает. Затем, появляется композитор. Он читает поэму и, вдохновлённый поэтическим творением, материализует её в гармоническую форму. Каждой фразе, каждому слову он даёт музыкальный тон, сливая в единое целое значение слова и звука. Таким образом, создается песня. Миссия же певца заключается в том, чтобы воспроизвести идею поэта, сделать её живой и передать через вокальную вибрацию. Для того, что бы у певца получилось идеальное воспроизведение образа, ему необходимо использовать разные тона так же, как художник использует в своей картине разные кисти и краски.

В прошлом столетии певцам приходилось петь музыку в основном сочинённую Моцартом, Россини, Доницетти, Генделем и т.д. с трелями, руладами и сильно-затянутыми тонами, написанную на слова, несущими мало смысла и небольшое разнообразие эмоций. Это была эпоха романтизма, сладострастия, поэтической лирики и вокального тона. Артисты пели, использую прекрасную технику, производя устойчивую интонацию и сладкоголосость, но при этом практически не использовали психологию, как в пении, так и в актёрской игре. Мы можем судить об этом из тех традиций, которые они нам оставили, но против некоторых из них мы вынуждены будем бороться на пути прогресса певческого и актёрского искусства. Как я уже говорил в своей предыдущей статье, тип певца и его исполнение является прямым результатом и отраженим творческой работы композитора. Поэт в своих стихах отображает эпохи, через которые мы проживаем; композитор, в свою очередь, перекладывает стихи в гармоническую форму, а певец представляет конечный результат. Поэтому то, что нравилось нашим дедушкам, может попрежнему доставлять нам некоторое артистическое удовольствие, хотя оно уже пережило свою эпоху и, потому, не способно удовлетворить наши умы. В наше время мы находимся в стадии переживания интеллетуального прогресса ума, а не только чувственности. Возможно, если бы Шаляпин появился на сцене в 1840-х, то, скорей всего, его бы освистали и подвергли сильной критике, заместо того, чтобы признать величайшим оперным певцом века. Но зачем так далеко ходить. Всего лишь пятнадцать лет назад он не смог угодить Нью-Йорским критикам, а также и Нью-Йорским Олимпийцам, не смотря на то, что уже тогда был таким же великим, каким является и теперь. Шаляпин был первым, кто поломал все тупые общепризнанные традиции оперной сцены, и Бекмессеры считали это возмутительным.

Ничто в этом мире не стоит на месте. Всё движется в сторону прогресса, и композиторы обязаны подчиняться тому же закону. Каждая новая форма в музыкальном выражении встречается с едкой опозицией. Правящие Бекмессеры всегда считали, что всё новое ломает традиции и общепринятые нормы, и, поэтому, является непригодным и нелепым. Муссорский - величайший песенный композитор мира, умер практически в нищете и никогда не был признан великим гением при жизни. Всё таже нетерпимость в этом мире ко всему новому! С приходом в музыкальную жизнь новых композиторов, выражающих живые эмоции в музыкальной форме, пришли и новые певцы. Чайковский, Шуберт, Шуман, Брамс создали так называемых "Leider-singers", сольных певцов, и дали миру таких артистов как фон цур Мюллен (Von Zür Mullen), Джулия Калп (Julia Culp), доктор Вюльнер (Wüllner) и других. Многие песни этих композиторов, написанные на слова великих поэтов, были выражением правдивости, глубокой эмоции, истинной сентиментальности, с присущей им ярко выраженной музыкальной гармонией. Таким композиторам были необходимы певцы, обладающие интелектуальным умом, способные чувствовать и понимать тонкость всех человеческих эмоций, их любовь и страдания, и способных истинно выразить это в своих голосах. Будучи романтиками, они создали тип романтических певцов. Они не придавали слишком большого значения гротеску и грубой стороне жизни, за исключением нескольких песен как Король Эльфов (Der Erl König), Гном (Der Zwerg) и некоторых других. Их музыкальной интонации были свойственны округлость, плавность, нежность, трогательность, мелодичность, и того же требовалось от певца. Они представляют интеллект своего времени, они отражают настроение образованных буржуазных классов.

Вагнер и Муссорский способствовали дальнейшему прогрессу и устроили настоящий музыкальный переворот. Они основали музыкальную драму, и соответственно, создали новый тип певца. Вагнер - мистический, аллегорический, сверхчеловеческий, величественный, колосальный, с размахом великой кисти художника создает великолепные образы человеков - титанов, несущих в себе божественную силу. Для этого требовались певцы с отличной конституцией, обладающие способностью выразить всю мощь стиля. Музыкальному певческому стилю Вагнера присуща вычурность. Муссорский привносит другой аспект жизни в музыку. В то время, как Вагнер, по большей части, отображает в своей музыкальной драме искусственность и алегоричность, Муссорский создаёт музыкальную драму жизненной реальности. Он - реалист, и рисует жизнь со всей её грубостью, уродливостью, но в тоже время и красотой. Он отображает чувства и жизнь русского крестьянства, так называемого в нашем социальном круге "Низшего класса" - класса, который очень редко отображается в музыкальной тематике, хотя фольклёрная музыка, возможно, являеться источником всей существующей музыки, и которая во многих случаях послужила основой музыкального творчества Мусорского. Муссорский в своих произведениях создаёт обсолютно новое направление музыкальной интонации. Он опирается на полный реализм и несет в своей музыке превосходный реалистичный музыкальный тон, который отображает в себе смысл слова и психологическое состояние, стоящее за словом. И опять-же, ему был необходим новый тип певца. Певец, который был бы способен передать в звуке бесконечное число красок. Певец, который был бы способен отобразить в своем голосе не только красоту и плавные мелодические линии, но так-же и гротеск, и реалистичные картины мира.

Следующий этап развития продолжили Дебюсси, Равель, Стравинский, и, теперь, "Шестёрка" ("The Six") в Париже. Их музыке снова потребовался новый тип певца. Это - музыкальное декларирование на протяжных нотах и, как говорят французы, "Il faut les dire" (вам необходимо это проговаривать). Это отличается от декламации Муссорского. Они являются импрессионистами, в то время как он - реалист. Что будет следующим этапом развития, никто сказать не может, но в одном можно быть уверенным: на месте мы стоять не будем.

Из всего этого становится очевидным, что певец не может исполнять Моцарта в той же самой манере, что и Муссорского. Возьмём к примеру песню Муссорского, в которой деревенский юродивый умаляет деревнскую девушку Савишну полюбить его. Если бы певец пел эту песню своим обыкновенным голосом в той же манере, в которой он исполнят индийскую песню из "Садко", то она наверняка звучала бы не выразительно. Это правда, что некоторые песни являются чисто дискриптивными, и певцу в данной ситуации приходится быть пропросту рассказчиком. Как, например, песня "Роза и Соловей", в которой певец рассказывает о соловье, который влюбился в розу; или балладу Муссорского, описывающую солдата, который был убит и покинут на поле битвы, в то время как в его собственной стране его жена укладывает ребёнка в постель. Для таких песен не обязательна специальноя тоновая окраска. От певца всего лишь требуется рассказать историю с чувством, передающим выражение эмоции тех, о ком он повествует.

Но в своём большинстве песни являются персонализированными, когда певец выражает через себя определённый персонаж, например, как "Савишна", "Степь", "Я не сержусь", "Приглашение к путешествию" и т.л. В таких песнях певец должен напрочь забыть свою собственную персональность и на некоторое время принять персональность данного характера, отображающегося в данном произведении. Он должен думать, чувствовать, выглядеть, как персонаж, созданный поэтом или композитором, которого он должен выразить постредством своего голоса.

Некоторые песни являются комбинацией: они как повествующие, так и персонажные - как в Серенаде Смерти Муссорского, которая начинается с описания прекрасной умирающей девушки, сидящий на окне. В полночь, смерть, представшая в виде средневекового рыцаря, появляется у её окна и поёт серенаду. Вначале, песня идёт как повествование. Потом, смерть появляется как персонаж. Или взять, к примеру, песню "Два гринадёра", которая рассказывает о двух гринадёрах, возвращающихся домой после войны, и о том, как они узнают новость о поражении Франции. В начале песни идёт повествование, а затем происходит диалог между двумя гринадёрами. Согласно здравому смыслу, интонации, которыми описываются два возвращающихся гренадёра и их речи должны отличаться друг от друга. Возникает вопрос: возможно ли такое, и будет ли это являться пением? Здесь мы найдём абсолютное несогласие с пуристами - теми, кто готов принести в жертву каждый оттенок, каждую окраску ради чистоты тона. Для них пение, в первую очередь, является воспроизведением безукоризненнoго звука. Реалисты же готовы принести в жертву чистоту тона ради достижения психологического эффекта, абсолютного воспроизведения эмоции, и ради того, чтобы передать вИдение поэта.

Как я уже говорил, во времена классиков - пуристы правы - тон был превыше всего. Но по отношению к современным произведениям, которые отличаются богатством звука и отражают все эмоцианальные стороны жизни, их точка зрения является не подходящей. Предположим, пуристам не нравятся такие песни - это другое дело. Как говорится: "О вкусах не спорят." Но исполнять такие песни, руководствуясь только чистотой звука, было бы не артистично. Возникает вопрос: "способен ли певец найти достаточное количество окраски в своей интонации, чтобы изобразить огромное разнообразие эмоций?" Без всякого сомнения! Пение - есть ни что иное, как затяжная речь, только заместо короткого выдоха, который мы используем на слоге, в пении мы используем длинный. В разговоре мы используем только несколько нот, в сравнении с двумя октавами, которые мы используем в пении. Это даёт певцу большое преимущество перед речью, с точки зрения гибкости и оттенка голоса. Речь, произносимая великим актёром, способна выразить бесконечное разнообразие оттенков и цветов, делая его голос неузнаваемым, если это необходимо. То, что способен актёр делать своим голосом, ещё в большей степени способен певец.

Возникает вопрос: каким образом это может быть сделано, и на что ориентироваться? К сожалению, в короткой статье нет возможности выразить все детали и дать подробные научные разъяснения, но я собираюсь рассказать об этом в своей книге, которую я надеюсь скоро закончить. А пока что я предоставлю вам наброски с психологическими и физиологическими основами, на которых, с моей точки зрения, эти рассуждения должны базироваться. Давайте, проанализируем, что такое интерпритация, и что такое действие, интеллект, ум, тело, которые дают нам эннергию для осуществления интерпритации. Интерпритация песни означает воссоздание идеи поэта и выражение её народу через слова и музыку постредством голоса. Чем правдивей выражение, тем лучше интерпритация. Если удасться заставить публику почувствовать рельльность эмоции, если получиться воспроизвести картину и мысль, находящуюся в уме, то это можно считать удавшимся. Теперь, давайте примем во внимание физиологические процессы, происходящие в нашем теле, которые наделяют нас способностью выражать наши намерения и идеи. Они следуют в таком порядке:

Вначале, в уме возникает мыслеформа, которая трансформируется в эмоцию и передаётся надлежащей клетке мозга, отвечающей за контроль этой эмоции. Когда возникает вИдение эмоции, определённая мозговая клетка, или клетки, посылают сообщение надлежащему нерву в теле. По команде ума нервные центры начинают вибрировать, чувствовать, и в свою очередь воспроизводить немедленную реакцию в теле. Это образует рефлекс в мышцах, воздействуя на телесную форму, а так же движение и оттенок тона голоса. На мой взгляд, без правильной телесной формы не возможно воспроизвести правильную вокальную окраску для передачи эмоции, и для того, чтобы получить правильную телесную форму ( под которой я имею ввиду выражение голоса, позиции рук и тела), необходимо иметь настоящую эмоцию в нервных центрах. Только тогда певец сможет жить в каждой исполняемой им песне, и только тогда он способен передать истинную эмоцию.

То, что я здесь сказал, не является чем-то новым. Это попросту является адаптацией естественных жизненных законов, и нас самих, с нашей повседневной жизнью, к песне. Если песни и певцы существуют для выражения эмоций, тогда они должны следовать этим естественным законам, а не создавать искуственных для выражения естественности, или они никогда не добьются успеха. Проследите за собой в повседневной жизни, и вы обнаружите, что практически для каждой мысли существует своё движение, выражение лица и голосовая окраска голоса речи. Например, вы только что узнали хорошую новость, от которой вы почувствовали себя счастливым. Ваше лицо расцветет в улыбке; ваши лёгкие наполняться воздухом; в вашем голосе зазвучат яркие окраски, а мышцы начнут увеличиваться в объёме. С другой стороны, представьте, что вы только что получили неприятное известие. Эффект будет радикально противоположный: мыщцы вашего тела начнут сокращаться, и, в результате, голос становится зажатым.

Как в жизни - так и в песне, так как песня, является отражением жизни. Осознание этой истины пришло ко мне после концерта, на котором я в первый раз исполнял Савишну. В этой песне деревенский уродивый ухаживает за Савишной и умоляет её сжалиться и полюбить его. Он говорит: "Никто меня не жалеет. Каждый называет меня дураком. О, Савишна! Сжалься надо мной, полюби меня, ведь я так тебя люблю!" Исполняя эту песню, я пытался передать голосом характерную окраску юродивому, и песня пошла на бис. После концерта несколько человек подошли ко мне и похвалили за исполнение этой песни, говоря что она мне очень подходит. На мой взгляд, это был сомнительный комплимент. Дома я попытался анализировать, что же произошло во время исполнения песни, и как я смог достичь правильной окраски интонации голоса. Я вспомнил, что во время исполнения этой песни, всё моё тело стало дряблым и слабым, спина сгорбилась, рот исказился, голова накренилась, а на лице появилась широкая, придурковатая улыбка. И посредством такой формы тела и мускульного сокращения моему голосу передалась соответствующая окраска.

Это убедило меня, что для правильной вокальной интонации необходима соответствующая форма тела. Следующим шагом нужно было найти каким образом можно создать такую телесную форму. К примеру, это было не трудно выяснить, что невозможно создать необходимую форму тела при помощи управления мышцами. Можно сказать, что телесная форма, которая создаеться только при помощи мышц мертва - эмитация не вибрирует, и не отображает жизнь. Единственным способом создания необходимой формы тела, которая будет соответствовать эмоции, является сама же эмоция - другими словами, непосредственной реакцией нервного центра, который контролирует конткретную эмоцию - ту самую, которую певец желает выразить, чтобы получить желаемую им форму. Для этого ему необходимо в первую очередь почувствовать эмоцию, и тогда мышцы станут такими поддатливыми, такими эластичными, такими подконтрольными, что в нервном центре возникнет идеальная реакция, которая будет создавать форму свободную от тугоподвижности. Очень важно установить координацию между мозговыми нервными центрами и мышцами.

Я начал применять эту систему ко всем, исполняемым мною произведениям, и развивать эту координацию. Благодаря помощи доктора Вест (Dr. West) и мозговой системы доктора Витож (Dr. Vitoz), моя идея получила развитие на научной обоснове, с учётом физиологии и психологии.

В моей следующей статье я собираюсь предоставить примеры и инструкции по применению этой системы для отработки сценического образа в песнях.

Владимир Розинг

Впервые опубликовано в журале "Музыкальный курьер", 11 Октября 1923 года

Перевод с английского Людмила Берникова.


 


Hits:

10991

Rating:

4.33 (3 votes)

Added by:

bernikov | 20.09.2008 01:05 | Last updated by:  bernikov | 15.04.2018 19:37
 
Author Comment
There are no comments for this item
 
 

About this siteTerms of UsePrivacy StatementLinksContact UsGuestbook