label index  ▪  name index jukebox  ▪  lightbox  ▪  memberlist  ▪  help  ▪  about this site  ▪ russian

Home > . . > Gramophone Co. > «Gramophone Co.» In Russia (1905 -1911), Part 2. A ...

Featured  |  Last Comments  |  Search


 
 

 

on other languages Русский

THE PIONEERS OF INTELLECTUAL PROPERTY IN RUSSIA
JSC «GRAMOPHONE» IN RUSSIA (1905 -1911).
Part 2

«A LIFE FOR THE TSAR AND FOR THE BELOVED SELF»
(In Russian)

The first Director of «Gramophone Co.» Norbert Rodkinson was very insightful. Having a presentiment that the revolution is brewing in 1905, as well as all the problems associated with it, he left Russia a month before the Bloody Sunday. His last records were very symptomatic: «Let me get drunk» and «May grass grow over it» [I couldn't care less what happens!]. He withdrew from the country all his fortune and quit the Empire's largest music company, which is almost three years after that worked without a leader.

После отъезда Родкинсона в Берлин (cм. статью Норберт Родкинсон - злой гений «Граммофона» или русская одиссея Норберта Родкинсона) в работе Акционерного Общества «Граммофон» и дочернего «Зонофона» обозначился заметный спад. Причиной тому было не то, что фирма осталась без руководителя, а обстоятельства куда более значимые: русско-японская война и первая русская революция. Эти потрясения нанесли сильнейший удар по всей экономике и жизни страны, в результате чего продажи в музыкальном бизнесе сократились на 50%.

Несмотря, на сложную ситуацию, репертуар выпущенных в 1905 году пластинок мало чем отличалось от года предыдущего. В атмосфере бунта и противостояния Царской власти АО «Граммофон» делает исключительно политкорректные записи: Дмитрий Бухтояров напевает несколько арий из оперы М.И.Глинки «Жизнь за Царя». Баритон Императорской СПБ оперы Поликарп Орлов предлагает слушателям фантасмогоричную пластинку «Когда-бы я был царем». («Свет и звук», март 1905 г., стр.127, СПб.)

Хор Знаменской церкви записывает «Хвалите имя господне», а военный оркестр лейб гвардии Преображенского полка - «Похоронный марш». Cреди хитов того времени «Очи черные», «Пара гнедых», «Однозвучно звучит колокольчик», «Нищая», «Отойди» и «Куплеты пьяницы», среди кумиров Варя Панина, Николай Северский, Оскар Камионский и "жрица пошлости" Анастасия Вяльцева. В списках новинок 1905 года ни одной песни восставшего пролетариата - словно никакой революции, никакой войны. Единственным репертуарным откликом на происходящие события стал мегахит Цезаря Кюи «Варяг» в исполнении тенора Андрея Лабинского. («Свет и звук», июль 1905 г., стр. 239, СПб.)

Невзирая на обширный и разносторонний репертуар продажи пластинок достаточно бледные – бастующему и митингующему народу было явно не до музыки. Интересно, что забастовки коснулись и завода АО «Граммофон» в Риге, что привело к срыву поставок. Это событие достаточно скоро найдет свое отражение в тексте договора, который будет предлагаться для подписания оптовым покупателям. Чтобы переломить ситуацию в июне 1905 года АО «Граммофон» объявляет о значительном снижении цен на граммофоны: 30 рублёвые стали стоить 25 руб., а 175 рублевые – 100 ровно. Акция возымела действие лишь поздней осенью. Но только к Рождеству любители музыки, купившие уцененные аппараты, вяло потянулись за пластинками - продажи двинулись с точки замерзания!

В 1906 году Россию уже не охватывали массовые забастовки, подобные тем, что годом раньше едва не привели к свержению самодержавия. В студии Общества снова звучат поиткорректные арии из оперы «Жизнь за Царя», но уже в исполнении более широкого состава артистов: Андрей Лабинский (тенор), Владимир Касторский (бас), г-жа Михайлова (сопрано). Но революционная бацилла всё же пробирается в каталог в виде пластинки с записью инструментальной версии «Марсельезы», исполненной военным оркестром под управлением. Ф.Ф.Шолларъ. Александр Давыдов напел «Забыты нежные лобзанья», «Нищую» и «Пару гнедых», Петр Невский исполнил куплеты «Смех и плач», «Ложись и умирай». Знаменитая исполнительница цыганских романсов Варя Панина записала целую серию романсов. («Свет и звук», январь 1906 г., стр.18, СПб.)

В 1906 году на пластинках Общества впервые появляются собственные хор и оркестр АО «Граммофон». Всего в штате этих коллективов числилось 60 человек. С этого момента начинаются совместные записи человеческого голоса и оркестра, что существенно расширяет репертуар. Несмотря на все усилия менеджмента, спрос на пластинки растет очень медленно.

На протяжении первых шести лет работы АО "Граммофон" практически безраздельно царило на русском рынке, неплохо зарабатывая на эксплуатации местной интеллектуальной собственности. Это было возможно потому, что фирма стремилась максимально удовлетворить все запросы покупателей и это ей удавалось. Но чужой успех всегда кому-то не дает покоя. В конце лета в С.Петербурге начало работать Американское анонимное товарищество «Мелодифон». («Граммофон и фотография», август 1906 г., стр. 6-7, СПб.). Новая компания, была создана Давидом Финкельштейном, который, не мудрствуя лукаво, покупал в магазине лучшие пластинки АО «Граммофон» и «Зонофон», делал с них гальванические копии и тиражировал, ни одной копейки не расходуя ни на оплату артистам, ни на рекламу. Копированные пластинки предлагались им в продажу наполовину дешевле оригиналов и имели огромный спрос. Положить конец беспределу было некому - все силовые ведомства занимались наведением порядка в стране.

В 1907 году в работе АО «Граммофон» наметилось некоторое оживление. На заводах и фабриках прекращаются забастовки и митинги. Одновременно, странным образом падает интерес к опере «Жизнь за Царя» - в новом каталоге лишь две арии: «Не о том скорблю, подруженьки» и «Во поле чистое гляжу», записанные Антониной Неждановой. Государева тема едва поддерживается ариями из «Сказки о Царе Салтане» в исполнении Василия Осипова. Среди хитов «Утро туманное», «Вечерний звон», «Последний нынешний денечек» в исполнении Северского и Николая Фигнера. Г-н Трояновский блестяще исполнил на балалайке «Светит месяц». («Новости граммофона» №3, июнь 1907 г., стр. 48 СПб.) Варя Панина записывает «Хочу веселья», г-н Александров - «Уморилась». На этой записи «Граммофон» прекращает выпуск дисков формата «Миньон» (17,5 см. в диаметре) как экономически невыгодных

Весной специалисты Общества сумели серьезно усовершенствовать оборудование звукозаписи, в результате чего голоса артистов зазвучали еще ярче и естественней. В мае, используя новые возможности, компания идет на смелый эксперимент и записывает в С.Петербурге серию фрагментов «Пиковой дамы» П.И.Чайковского в исполнении выдающихся артистов Мариинского театра. Это была первая в России, да, наверное, и в мире, попытка записать оперу на нескольких пластинках, каждая из которых звучала не более трех минут.

Осенью 1907 года по позициям Общества был нанесен серьезный удар - в Москве открылась фабрика «Акционерного Общества Братьев Пате», которая сразу стала делать в России очень большие обороты. Таким образом, у АО «Граммофон» в Империи, помимо компании Columbia, появляется еще один серьезный конкурент. Борьба за покупателя заметно обострялась. Самое неприятное, что все это происходило на фоне широкомасштабного музыкального пиратства, которое серьезно мешало развитию здорового бизнеса.

За период с начала 1905 года по конец 1907 всеми делами АО «Граммофон» в России дистанционно управляли из Лондона. Европейцев, желающих поруководить компанией в охваченной революцией России, не находилось. Еще более сложной задачей оказался поиск в Империи специалиста необходимого уровня знаний и организаторских способностей. Старая команда без своего лидера явно не справлялась с задачами управления сложным хозяйством. На берегу туманного Альбиона в отношении Российского филиала все чаще задавались вечным вопросом: «Быть или не быть?»

Чтобы как-то оживить дело, было решено привлечь к работе на постоянной основе мегазвезду Российской сцены Федора Ивановича Шаляпина, благо прежний директор г-н Родкинсон умел с ним договариваться. В Санкт-Петербурге, 24 сентября 1907 года техник Франц Гампе сделал шесть его записей в сопровождении оркестра под управлением Б.Зайдлера-Винклера (Бруно Зейдлер-Винклер). Среди вышедших пластинок “Гигант”, были и знаменитый Пролог “Ave Signor” из оперы “Мефистофель” и «Песня о блохе» М.Мусоргского.

Окончание в 1908 году смутного времени совпало с назначением нового директора российского отделения АО «Граммофон». После долгих поисков и переговоров должность была предложена Александру Георгиевичу Михелесу, прежде занимавшемуся издательским делом. Место товарища, говоря современным языком заместителя, занял ветеран Общества Луи Сигизмундович Лебель. («Официальные известия Акционерного Общества Граммофон», №1, 1908 г. стр. 1, Москва)

Второй по счету директор был полной противоположностью первого: он не пел и не записывал пластинок, соответственно не мог выписывать себе фантастических гонораров, характер имел твердый, но в общении был сдержан и корректен. Единственное, что роднило его с Родкинсоном, так это редакторское дело и, как позже выяснилось, хорошо замаскированная жажда наживы. Руководство в Лондоне ставило перед ним сложные задачи: положить конец «неуправляемому» периоду развития компании, установить жесткую финансовую дисциплину, «зачистить» аппарат от ставленников Родкинсона, которые негласно продолжали его линию и расширить дело. Наводить порядок Александру Георгиевичу приходилось в условиях активного противостояния «консерваторов», которые время от времени, пытались выдернуть стул из под нового директора.

Фото Александра Михелеса на стуле.

  

Что и говорить Михелесу досталось печальное наследство. Многое пришлось восстанавливать и просто начинать с нуля. Но он достаточно быстро разобрался во всех ньюансах граммофонного дела: наладил контакты с артистами, познакомился со всеми крупными оптовиками, свежим взглядом посмотрел на репертуар, посетил фабрику в Риге, вник в чаяния рядовых покупателей – словом проявил себя как вдумчивый и дальновидный руководитель. Михелес разработал и согласовал с Лондоном широкую программу перемен и жестко занялся ее реализацией.

Александр Георгиевич начал со святого – с организации новых записей арий из оперы «Жизнь за Царя». С его появлением в Обществе количество этих пластинок побило все рекорды прежних лет: Шаляпин записал арию Сусанина», Лабинский арию Сабинина, Михайлова «Не о том скорблю, подруженьки», Никитина «Бедный конь в поле пал», Збруева «Молитву Вани», а арию «Чуют правду» записали сразу два артиста Сибиряков и Касторский.

Среди светских хитов, благоcлавленных новым директором, были проверенные временем: «Утро туманное», «Ночи бессонные», «Пара гнедых», «Тройка почтовая» и «Соловей» Алябьева. Состав артистов не претерпел каких либо изменений. Александр Георгиевич сразу понял, что звезд трогать нельзя, поэтому в каталоге продолжали блистать Шаляпин, Давыдов, Касторский, Вавич, Лабинский, Сибиряков, Нежданова, Михайлова, Вяльцева и др.

Существовавшая до Михелеса схема работы приводила к тому, что ежемесячные выпуски пластинок попадали к своим покупателям с большим опозданием. Хронический недостаток актуального товара на местах мешал планомерной деятельности и тормозил рост оборотов.

Первым организационным шагом Михелеса стал перевод главной конторы и склада из С.Петербурга в Москву. («Официальные известия Акционерного Общества Граммофон», №1, 1908 г. стр. 1, Москва)

Это было обусловлено не только реорганизацией и расширением всего дела, так он решал еще две проблемы: избавлялся от старых кадров Родкинсона, которые не хотели переезжать, и изменял логистику в движении товаров. Главная ставка делалась на географические преимущества расположения белокаменной. Офис в главном торговом узле России должен был способствовать оптимизации работы с клиентами в регионах. Контора, склад и рекламный отдел разместились на Тверской, 26, где прежде находилось московское отделение АО «Граммофон».

Вторым серьезным шагом Михелеса стала продажа в частные руки двух крупных региональных отделений Общества, которые прежде были на балансе главной конторы. Отделение в в Харькове - было продано Гринбергу, Бродскому и Иозефсону. Чуть позже в частные руки будут переданы практически все филиалы Общества, которые в свое время открывал Родкинсон. Получив живые деньги, Михелес нашел им правильное применение: большая часть средств была переведена в Лондон, что вызвало одобрение руководства, а другая - инвестирована в развитие инфраструктуры и в новые записи.

В мае Федор Иванович Шаляпин записывает в парижской студии АО «Граммофон» арию Сусанина из оперы «Жизнь за царя» “Чуют правду”. Но Шаляпин не был бы Шаляпиным, если в тот же день не напел революционный хит «Дубинушку». Когда об этом узнал Николай II, он приказал «убрать босяка из императорских театров». На деятельности Общества этот никак не отразилось.

В декабре 1908 года музыкальный бизнес узнал о еще одном шаге Михелеса. Под его редакцией вышел в свет первый номер журнала «Официальные известия Акционерного Общества Граммофон».(«Официальные известия Акционерного Общества Граммофон» №1. декабрь, стр. 1- 12, 1908 г., Москва)

Новое издание было посвящено исключительно интересам Общества, составлялось вполне литературно и предназначалось для бесплатного распространения среди клиентов.

В первом выпуске «Официальных известий» был опубликован типовой граммофонный договор между Обществом и оптовым покупателем.

В его 3 пункте появляется понятие Force majeure: «Общество слагает с себя ответственность за забастовки рабочих (учли опыт революции 1905-1907 гг.), прекращение работы на заводах Общества, и вообще всякие непреодолимые случаи.(«Официальные известия Акционерного Общества Граммофон», №1, 1908 г. стр. 2, Москва)

Михелес делал большую ставку на новый договор. Помимо финансовых условий там был и пункт о пиратстве, с которым он на первом этапе пытался бороться административными мерами, запрещая продавцам торговать контрафактом параллельно с легальной продукцией Общества. («Официальные известия Акционерного Общества Граммофон», №1, 1908 г. стр. 2-5, Москва)

Именно этот пункт договора был следствием столкновений интересов Михелеса и Финкельштейна, пиратский бизнес которого наносил огромный ущерб АО «Граммофон». Сходу закрыть компанию «Мелодифон» у Александра Георгиевича не получилось – все исковые заявления утонули в делопроизводстве, проволочках и досудебных разбирательствах. Он сразу почувствовал мощное и хорошо организованное противодействие. Особо сильное впечатление на Михелеса оказала личная встреча с главным питерским флибустьером, на которую Финкельщтейн прибыл в сопровождении сразу двух адвокатов. Александр Георгиевич понял, что это не просто крепкий орешек, а еще тот фрукт…

Потерпев первую неудачу в борьбе с пиратством, Михелес не опустил руки. Он понял, что надеяться на быструю победу над этим злом граммофонной промышленности вряд ли возможно. Чтобы победить подделывателей, копировщиков и фальсификаторов пластинок потребуется долгая и кропотливая работа. Александр Георгиевич приступил к подготовке антипиратской программы и стал искать единомышленников в бизнесе, в структурах законодательной и исполнительной власти.

Частью этой программы стали маркетинговые и рекламные инициативы. С его подачи в России была организована система клубной торговли грампластинками. В различных городах Империи создавались «Общества любителей граммофона», члены которых покупали пластинки только у авторизованных дилеров. («Официальные известия Акционерного Общества Граммофон» №3, февраль 1909 г., стр. 2-3, Москва)

В своем журнале он много внимания уделял рекламе товаров, советам продавцам и рассказам о новых записях, которых становилось все больше и больше.

Заранее предугадать успех той или иной пластинки было чрезвычайно трудно: именно непредсказуемый характер спроса был серьезной проблемой, мешающей развитию дела. Михелес, серьезно задумавшись о создании схемы «регулируемого спроса», начал ежемесячно публиковать в своем журнале пятерки самых продаваемых пластинок «Граммофон» и «Зонофон» - так в России появился первый хит парад, ставший впоследствии эффективным рекламным инструментом. («Официальные известия Акционерного Общества Граммофон», №1, 1908 г. стр. 5-6, Москва)

По идее, в эти списки должны были попадать только самые коммерчески востребованные записи, но была и другая сторона вопроса - нужно было научиться манипулировать музыкальными вкусами публики для задач реализации «проблемного» товара.

Это показал первый хит-парад Михелеса, состоявший исключительно из классики. На первом месте оказался тенор Императорской Мариинской оперы А.Давыдов с арией “Думка“ из оперы “Галька”. На втором - тенор Императорской Московской оперы В.Севостьянов, с “Песней тучи” из оперы “Псковитянка”. На третьей строчке закрепился бас частной оперы Н.Шевелев с «Прологом” из оперы “Демон”. Четвертое место занял бас Императорской Мариинской оперы В.Касторский, с “Песней варяжского гостя” из оперы “Садко”.Замыкали пятерку лидеров Е.Сбруева и А.Давыдов с заключительным дуэтом Кармен и Хозе из оперы “Кармен”. («Официальные известия Акционерного Общества Граммофон», №1, 1908 г. стр. 5-6, Москва)

Примечательно, что в каталоге Общества была масса популярных и модных мелодий, дешевых шуток и частушек. Тем не менее, по данным Михелеса, именно записи классического репертуара оказались в числе самых покупаемых. Как бы там ни было, хит-парад стал ориентиром для многих любителей музыки. Проблема неуправляемого спроса стала решаться.

Разобравшись с «Граммофоном» Александр Георгиевич занялся младшим братом лейбла - торговой маркой «Зонофон». Он организовал выход на рынок дешевого, народного аппарата «Зонофон II» и серии недорогих двухсторонних пластинок. Малые диски стоили 75 копеек, а гранды 1 руб. 50 коп. Михелес гордился тем, что эти диски были сделаны из той же массы, что и пластинки «Граммофона» и отвечали самым высоким стандартам качества. Таким образом, «Зонофон» побил рекорд дешевизны. Это позволило любому крестьянину или рабочему, которому не пришло бы в голову выбросить деньги, на поход в театр, слушать у себя дома оперных певцов и классическую музыку. Предлагая товар в низком ценовом диапазоне, Михелес надеялся экономическими способами побороть копировщиков. Финкельштейн, узнав об этом, лишь ехидно ухмыльнулся.

К началу зимнего сезона 1908 года, несмотря на круглосуточную работу, фабрика в Риге не успевала выполнять все заказы. Согласно отчету фирмы о расходах за 1908 год, все лицензионные и гонорарные выплаты русского "Граммофона" составили 140 тыс. руб. Фирма ежемесячно выпускала несколько десятков новых пластинок, лучшие из которых сразу попадали в руки пиратов.

В январе 1909 года среди многочисленных подделывателей пластинок АО «Граммофон» появилась еще одна фирма «Дива», которая производила диски в Германии, а распространяла их в России. («Официальные известия Акционерного Общества Граммофон» №2., стр. 4, январь 1909, Москва)

Обществу удалось в судебном порядке остановить изготовление контрафактов до окончания рассмотрения дела под страхом взыскания с руководства штрафа в 15 000 марок или шестимесячного тюремного заключения. Это была первая скромная победа Михелеса в неравной борьбе с пиратством.

С решением суда в руке он начал готовить замечания и предложения в "Законопроект об авторском праве на литературные, музыкальные, художественные и фотографические произведения", который был вынесен на всеобщее обсуждение. «Записка Акцiонернаго Общества «Граммофонъ» объ авторскомъ праве на фонографическiя записки. Акционерное Общество Граммофонъ, Т-во Скоропеч. А.А.Левенсонъ, 1909 г., Москва.

Начало 1909 года было ознаменовано расширением присутствия в Москве. Конторе, складу, рекламному отделу и редакции «Официальных известий» уже было тесно на Тверской улице и Михелес стал искать новое место.

В 1909 году арий из оперы «Жизнь за Царя» было записано рекордно мало: Коваленко напела «Во слободке за рекой» и «Не о том скорблю, подруженьки». Михелес видимо посчитал, что в прошлом году он уже выполнил свой патриотический долг и теперь можно заниматься другими делами. Новый тренд в настроениях директора проявился в выпуске оперетты «Принцесса долларов». Этот мьюзикл, имевшей огромный успех заграницей, в России был встречен с большим интересом, о чем красноречиво говорили продажи десять лучших мелодий, которые были выпущены на «Зонофоне». В мартовском каталоге публику ждала сенсация - серия пластинок «Песни сибирской каторги» в которую вошли «Славное море, священный Байкал», «Ермак», «Подкандальный марш» и др. Песни из таинственного, но привлекательного каторжного мира имели огромный общественный резонанс и коммерческий успех. («Официальные известия Акционерного Общества Граммофон» №4, стр. 2-5 , март 1909, Москва)

Так Михелес, сам того не ведая, заложил фундамент дискографии русского шансона. Не забывал он и о проверенных хитах: Давыдов исполнил «Дай, милый друг, на счастье руку», «Под чарующей лаской твоей», Сибиряков - «Утро туманное», Весной были выпущены новые «Зонофонные» записи на эстонском и латышском языках. Успех прибалтийских пластинок подтолкнул Общество к организации национальных записей на грузинском, армянском, сартском, бухарском, крымско-татарском, осетинском, дигорском и фарендском языках.

В марте 1909 года на страницах журнала «Официальных известий» было опубликовано предостережение оптовикам, чтобы те не покупали пиратские пластинки «Орфеон», как о том гласил $ 10 подписанного ими договора. Обществу стало известно, что именно эта компания обратилась ко всем крупным торговцам с предложением о поставке пластинок аналогичного «Граммофонному» репертуару по низким ценам. («Официальные известия Акционерного Общества Граммофон» №4, стр. 2, март 1909, Москва) За «Орфеоном» стоял все тот же Финкельштейн, открывший на базе старой фабрики, якобы новую компанию, чтобы, таким образом, уйти от судебного преследования.

Встреча без свидетелей стала поворотным моментом во взаимоотношениях двух ключевых фигур музыкального бизнеса. Вскоре к Михелесу, якобы через подставное лицо, поступило предложение купить у Финкельштейна фабрику на том условии, что он перестанет заниматься пиратством. Идея показалась разумной. Александр Григрьевич сумел убедить руководство в Лондоне пойти на этот рискованный и затратный шаг. Сделка состоялась. Документы были составлены так хитро, что, когда на бумаге еще не успели высохнуть подписи, Финкельштейн вновь стал подделывать пластинки Общества. В Лондоне об этом узнали не сразу. Афёра принесла Михелесу неплохие комиссионные, серьезно сблизившие позиции бывших врагов.

В июне и июле 1909 года в С.Петербурге, Варшаве, Вильно, Москве, Киеве и Казани звукоинженерами общества были сделаны большие записи лучших артистических сил. Выдающиеся певцы отдавали предпочтение именно АО «Граммофону», поскольку только оно имело возможность платить максимально высокие гонорары.

За первый год своей работы Александр Георгиевич сделал достаточно много: он укрепил финансовую дисциплину, наладил отчетность, осуществил ряд кадровых перестановок, организовал выпуск журнала, начал масштабную рекламную кампанию, взялся за борьбу с пиратством осуществил новые интересные записи.

В середине 1909 года он уже стоял во главе уже широко процветающего дела, с миллионными оборотами. Вся граммофонная бранжа оценила его не только как дельца, но и человека, сумевшего за короткий срок показать себя с самой выгодной и лучшей стороны. Лондонская дирекция начала понимать, что в его лице она приобрела человека строгих моральных принципов, энергичного и умного администратора и профессионала в которого можно верить.

В сентябре Михелес замышляет оригинальный маркетинговый ход - объявляет конкурс знатоков граммофона. Цель - привлечь новых покупателей и стимулировать активность старых. Награды достойные: первая премия - граммофон с пластинками на сумму 200 руб., вторая – 125, третья – 75, четвертая – 50 и пятая – 50 руб. Желающих показать свою осведомленность оказалось столько, что сотрудники Михелеса едва успевали распечатывать письма.

В конце сентября розничный магазин АО «Граммофон», помещавшийся в Москве на Тверской улице 26, был передан в собственность Луи Сигизмундовичу Лейбель, который ввиду этого оставил должность товарища директора. Лейбель, как знающий бизнес человек, был приставлен к Михелесу в качестве смотрящего за его действиями. Когда Михелес разобрался во всех вопросах, Лейбель, с его знаниями и влиянием, стал мешать ему делать дела, и он нашел изящный способ от него избавиться.

Первого октября 1909 года АО «Граммофон» торжественно отпраздновало новоселье. Главная контора и склад переехали на Красную Площадь в Средние Торговые ряды, заняв огромное помещение всего верхнего фасада. («Официальные известия Акционерного Общества Граммофон» №12, стр. 1-4, ноябрь 1909 г., Москва). По этому поводу был дан пышный прием, на котором Михелес с супругой были в центре всеобщего внимания. Епископ Можайский отслужил молебен с водоосвящением во время которого владыко произнес слово с похвалой граммофону. Потом более сотни VIP в гостей, среди которых были писатели, артисты, крупные оптовики, банкиры, генералы пригласили на банкет в мраморный зал Большой Московской гостиницы, где их развлекал модный оркестр «Риго». Гремела музыка, произносились речи и тосты, читались приветственные телеграммы, шампанское лилось рекой, столы ломились от дорогих яств. Элита отечественного шоу-бизнеса веселилась на славу.

Освоившись в огромном кабинете, с видом на кремль и убранном тропическими растениями, Михелес начал испытывать головокружение от успехов. Он почувствовал себя всемогущим, ибо «все» мог и вездесущим, ибо то и дело разъезжал по Империи. В нем появились замашки предшественника - он гордо давал милостивые аудиенции, посещал только лишь звезд сцены и виднейшую клиентуру. Когда же речь заходила о тех, кто не входил в число избранных, то он сразу преображался: отказывался от встреч, читал нотации, учил жить, не отвечал на письма. Свой рабочий день Михелес обязательно заканчивал в дорогом кафе-шантане, взвинчивая свой счет как подобало первому лицу крупной компании. Он быстро привык к поездкам в первом классе, к лучшим номерам в самых дорогих гостиницах, к высоким суточным и представительским. О его тратах ходили легенды, их даже сравнивали с расходами на поездки германского императора. «Граммофонная жизнь», №4,стр.11, 1911 г. Москва

В начале октября 1909 года по инициативе Михелеса АО «Граммофон» подписывает соглашение с «Обществом деятелей периодической печати и литературы» на производство записей голосов известных писателей и общественных деятелей. Часть средств от продажи пластинок должна отчисляться обществу. Организация этих записей преследовала культурно-просветительные, национально-исторические и, конечно же, коммерческие цели. Первым на грампластинку был записан голос писателя Викентия Вересаева.

В середине октября члены общества под предводительством Михелеса отправились в Ясную Поляну для записи голоса Льва Толстого. Великий писатель тепло встретил гостей и поддержал идею выпуска пластинок специально для школ и народа. Звукотехник томил Льва Николаевича вместо 20 минут, как было обещано, несколько часов. Великий Ясно-Полянский мыслитель говорил в рупор будто бы для общества русских писателей, а в действительности для АО "Граммофон". Было произведено всего пять записей: две на русском языке, одна на французском и по одной на английском и немецком языках. («Официальные известия Акционерного Общества Граммофон» №12, стр. 5-6, ноябрь 1909 г., Москва)

Михелес одним из первых в России понял, что грампластинки могут стать для следующих поколений хранителями подлинных, живых слов писателей, общественных деятелей, выступлений артистов. В период его директорства был сделан целый ряд уникальных исторических записей. Свои произведения начитали известные писатели Иван Бунин, Леонид Андреев, Николай Телешов, Николай Златовратский. Обществом был записан Председатель Первой Государственной думы Сергей Андреевич Муромцев. Стихи и монологи из драматических пьес исполнили известные актеры: Николай Падарин, Александр Южин (Сумбатов), Александра Яблочкина, Мария Ермолова и др. Эти грампластинки стали настоящими памятниками истории и культуры. («Официальные известия Акционерного Общества Граммофон» №14, стр.9-10,, январь 1910 г., Москва)

Однако главным в работе Общества оставались коммерческие записи. Хитами того времени были: «Пожар Московский», «Тихо тащится лошадка», «Однозвучно гремит колокольчик». Г-жа Плевицкая спела «За Царя, за Русь», «Ахъ, о чем ты, ласточка». В октябрьском списке новинок «Зонофона» оказались записи Давыдова, Лабинского, Сибирякова, Касторского и комиков «Би-Бом», переведенные с торговой марки «Граммофон». Смысл этой рокировки станет ясен позже. В декабре 1909 года были выпущены первые пластинки Д.А.Смирнова. Соколовский записывает хулиганскую песню «Маруся». И опять самые успешные пластинки становятся достоянием пиратов, число которых росло опережающими темпами.

Михелеса все чаще замечают с Финкельштейном в дорогих ресторанах, где они, то о чем-то то заговорчески шепчутся, то громко спорят.

В начале 1910 года АО «Граммофон» заключает договор с Леонидом Собиновым по которому артист берет на себя обязательства в течение 4-х лет не напевать пластинок для какого-либо другой компании. В период действия соглашения артист должен был записать 20 дисков, за которые ему причитался гонорар в 30 тысяч рублей. Кроме этой суммы артист получал по 1 р.80 коп. с каждой проданной пластинки. В случае нарушения договора со стороны Общества, Собинов должен был получить еще 60 тыс. рублей в качестве неустойки.

В 1910 году было записано только две арии из оперы «Жизнь за царя»: Коваленко исполнила «Во слободке за рекой», а Сибиряков «Что гадать о свадьбе». Куда больший успех имели мегахиты в исполнении Вавича: «На сопках Манчжурии», «На последнюю пятерку», «Дремлют плакучие ивы», «Колокольчики, бубенчики» и др. Не меньше хитов и в каталоге «Зонофона». Садовников напевает «Когда я на почте служил ямщиком», «Ухарь купец», «Окрасился месяц багрянцем», Каринская - «Гори, гори, моя звезда» и «То не ветер ветку клонит», Дулькевич - «Вот мчится тройка удалая».

В конце лета по музыкальной индустрии России был нанесен удар – разразилась сильная эпидемия холеры. Зарубежные техники, которые делали записи, отказывались ехать в Россию. («Граммофонный мир», №7, стр.11., 1 сентября 1910 г., СПб.).

На рынке стал ощущаться дефицит музыкальной продукции, которым разу воспользовались пираты. Фирма “Parlofon Record” - ещё оно детище Финкельштейна перекопировала несколько пластинок Шаляпина и выпустила их в продажу большим тиражом, разумеется, без его разрешения. Качество дисков было ужасным. Артист не оставил это без внимания. На обороте всех выпускаемых в России грампластинок Шаляпина появился подписанный им самим угрожающий текст: “Право издания, производства и продажи граммофонных пластинок с музыкальными произведениями, мною, Ф.И.Шаляпиным исполненными, передано мною в исключительную собственность издателя АО “Граммофон. Всякая перепечатка и перегравирование настоящих граммофонных пластинок с целью продажи без согласия моего, Ф.И.Шаляпина, и Общества строго воспрещается, и виновные в том лица или учреждения будут привлекаемы к уголовной ответственности. Ф.И.Шаляпин”.

Собственно с этого момента начинается, пожалуй, самый плодотворный период работы Шаляпина с Обществом. В записях почти постоянно участвует техник Фред Гайсберг. Именно с ним Шаляпин записывает такие народные шедевры как “Ноченька”, “Лучинушка”, “Эх ты, Ваня”, «Вниз по матушке по Волге» и др.

В конце лета Михелес на 21 номере приостанавливает выпуск «Официальных известий акционерного общества граммофон», поскольку считает, что издание справилось с задачей формирования оптово–розничной торговли и теперь должно быть переориентировано непосредственно на покупателей и любителей музыки.

Отделение Общества в Ростове-на-Дону было продано Мандельштаму-Крикель («Граммофонный мир», №8, стр.13., сентября 1910 г., СПб.).

В августе 1910 года специалисты Общества осуществили уникальную запись трелей соловья. («Официальные известия Акционерного Общества Граммофон» №21., стр.4 , август 1910 г., Москва)

Пластинка имела огромный успех: любители птиц спешили приобрести её не только для услады собственного слуха, но и для обучения пению своих пернатых питомцев. Под соловьиный свист в конторе Михелес признает свои первые поражения. Переезд в Москву не оправдал возложенных на него надежд, а новый дистрибуторский договор оказался неэффективным. От клиентов много нареканий: срываются сроки поставок, заказы выполняются неаккуратно. Порядка больше не стало.

Взвесив все «за» и «против» Михелес принимает решение о переезде главного офиса в Ригу, где расположена фабрика Общества. («Граммофонный мир», №8, стр.9., 25 сентября 1910 г., СПб.)

К этому моменту он окончательно убеждается в том, что правильное ведение дела в музыкальном бизнесе возможно только тогда, когда контора, производство, редакция, типография и экспедиторская части сосредоточены в одном месте. Однако все собрать в Риге не получается. Студия звукозаписи осталась в С.Петербурге, поближе к звездам сцены. Отделения в Москве, Харькове и Ростове, как уже отмечалось, были переданы в частные руки. Для Кавказа и Закаспийской области было оставлен специальный филиал, поскольку население этих территорий требовало совершенно другие пластинки, охватывающим музыкальную литературу до 30 разноплеменных народностей. Также было оставлено Омское отделение для Сибири, в виду её отдаленности от Риги и огромной разбросанности городов.

После перевода главной конторы в Ригу, на Александровскую ул. дом 33, Михелес лично выезжал к крупным оптовым покупателям, заверяя их, что переезд никак не отразится на ценах. Восстановив разорванные связи с клиентурой, директор достаточно много времени стал уделять фабрике. К концу лета 1910 года в цехах была завершена модернизация оборудования, в результате которой мощность производства увеличилась почти в два раза.

В ноябре 1910 года Россию потрясло известие о смерти Льва Николаевича Толстого. Закатилось солнце, померк свет, и далекие звезды роняли слезы на печальную землю….. Умер великий сын России - отмечалось в некрологе журнал. («Граммофонный мир», №11 стр.2., 15 ноября 1910, СПб.) В том же издании на странице 12 была размещена реклама АО «Граммофон»: «Запасайтесь немедленно граммофонными пластинками великого писателя земли русской». Пластинки с записью его голоса сразу стали рекордсменами продаж, опережая диски самых именитых мастеров сцены.

Обороты Акц. О-ва «Граммофон» в России за последние месяцы – прямо поразительные - писал журнал («Граммофонный мир» №12 , декабрь стр. 16.,1910 г. Спб.), они увеличились почти втрое. Фабрика в Риге теперь работает при двух сменах круглые сутки. Особо много приходится печатать пластинок покойного графа Толстого, спрос на которые теперь – крайне велик. Акции О-ва стали в последнее время снова подниматься и очень бойко котируются на Лондонской бирже.

В декабре 1910 года вышел первый номер журнала «Пишущий Амур и граммофонные новости», ориентированный на обычных покупателей и любителей музыки. Заботясь об унификации, грамотности и единой форме рекламных объявлений АО «Граммофон» подготовило специальный «Каталог объявлений в клише». Все клише были составлены таким образом, что, занимая в газете или журнале мало места, они бросались в глаза и привлекали внимание читающей публики. Потребность в подобных объявлениях была очень велика.

Главный боевой момент граммофонной торговли, приходился на зимний сезон, когда спрос на аппараты и пластинки резко увеличивался. Вышедшая в первой половине декабря на «Зонофоне» пластинка «На сопках Манчжурии», в исполнении Михаила Вавича, разошлась в количестве 15 000 копий! Это был своеобразный рекорд. Тираж решили немедленно повторить, для чего артиста снова пригласили в студию для записи нового оригинала. В декабре 1910 года Шаляпин продолжил царскую тему, записав арию Пимена «Еще одно последнее сказанье» из оперы М.Мусоргского «Борис Годунов».

В канун Нового года в С.Петербург приехали из Лондона члены правления АО «Граммофон», которые ознакомившись с блестящим положением дел в России, выразили Александру Георгиевичу официальную благодарность. («Граммофонный мир» №1 от 1 января 1911 г. стр. 18., СПб.)

Начало 1911 года было ознаменовано переходом Общества к выпуску двухсторонних пластинок. В официальном заявлении говорилось: «Идя навстречу требованиям широкой публики об удешевлении цены нашим односторонним 10" и 12" граммофонным пластинкам с чёрным этикетом и всемирно-известной маркой «Пишущий Амур», мы решили с января месяца наступающего 1911 года приступить к выпуску двухсторонних граммофонных пластинок». («Граммофонный мир» №1 от 1 января 1911 г. стр. 14-15., СПб.)

Эта инициатива Михелеса произвела целый переворот в положении отечественной граммофонной промышленности. С началом выпуска двухсторонних пластинок оборот так увеличился, что даже круглосуточная работа на фабрике в Риге, не давала возможности своевременно выполнить даже половину поступающих заказов. Всполошились и пираты: у них не было такого оборудования и поэтому их пластинки теперь было легко отличить от оригинальных.

В январе 1911 года АО «Граммофон» отмечало юбилей - десять лет с момента открытия своей деятельности в России. В редакционной статье журнала («Пишущий Амур и граммофонные новости» Масляничный выпуск, февраль 1911 г. стр. 1-3., Рига.) Михелес подвел некоторый итог десятилетия. Общество произвело в России и выпустило в продажу около 20 000 наименований пластинок. Записи делались не только в столицах и крупных городах, но и в самых отдаленных уголках Российской Империи. На эту работу была потрачена кругленькая сумма в 1 500 000 рублей (По тем временам огромные деньги Прим. Авт.), выплаченных исполнителям и техникам. В 1911 году в каталогах Общества насчитывалось около 200 имен самых разнообразных артистов. Всего же в России за 10 лет в записях приняли участие около 3000 исполнителей, хористов и музыкантов. Соответствующими были и доходы от продаж пластинок, о которых Михелес решил умолчать.

В конце января 1911 Михелес предоставил Императорской Академии наук для вечного хранения пластинки с записями голоса Льва Толстого, а диски, напетые Федором Шаляпиным, были переданы в театральный музей. Эти подарки должны были послужить фундаментом для создания в России, по примеру Франции, особого хранилища, где бы собирались грампластинки с голосами редких певцов, литераторов и общественных деятелей.

Каталог АО «Граммофон» продолжал радовать любителей музыки. Певица Тамара записала хит «Я ехала домой», Надежда Плевицкая «По старой калужской дороге». Духовные песнопения пополнились записями Розова «Ныне отпущаеши» и Здиховского «Господи, помилуй». Не менее интересным был и список новинок «Зонофона»: Нина Дулькевич напела «Валенки», а Юрий Морфесси «Вахту кочегара» и «Пожар Московский».

В феврале Давид Финкельштейн инициировал к АО «Граммофон» иск в 30 000 руб. в качестве неустойки по контракту, заключенному ещё при продаже им фабрики «Мелодифон». По этому контракту Общество не в праве было предъявлять к нему никакие иски, но все же привлекло за незаконную продажу мембран «Эксибишн». Иск этот был не больше чем угроза, но он дал сигнал к началу операции против крупнейшей музыкальной компании того времени. («Граммофонная жизнь» №5 стр. 7, 1911 г. , Москва)

В начала марте 1911 года в С.Петербурге несколько капиталистов выступили инициаторами основания новой музыкальной компании под названием «Первое Акционерное Общество Граммофон в России». В состав группы вошли люди в достаточной степени денежные и ловкие. Даже человеку, мало посвященному в дела музыкального бизнеса, не могло не броситься в глаза чрезвычайное сходство названия нового общества со старым, всем известным АО «Граммофон». Трудно себе представить, что это делалось без определенного умысла. Когда выяснилось, что одним из идеологов проекта является Давид Финкельштейн - все стало понятно. («Граммофонная жизнь» №5 стр. 8-9, 1911 г. , Москва)

Новая компания преследовала строго определенную цель – убрать с рынка успешный зарубежный бренд и занять его нишу. Аферисты планировали в корыстных целях использовать широкую популярность АО «Граммофон». Прежде всего, они хотели добиться юридического утверждения близкого до схожести названия «Первое АО «Граммофон» в России». Далее, всеми возможными средствами, они надеялись доказать, что Рижское отделение Лондонской фирмы, якобы не имеет права называться Акционерным Обществом «Граммофон». И на то у них были веские основания: в Англии Общество имело зарегистрированный устав, правление, ревизионную комиссию, наблюдательный совет, членов правления и т.д. В России же никто и никогда не слыхал о правлении русского АО «Граммофон», об общих собраниях акционеров, не видал в глаза акционера этого общества. Англичане, видимо предчувствуя возможные варианты развития событий, еще при Родкинсоне, выполнили все условия, которые требовались русским законодательством от иностранных компаний для регистрации и разрешения деятельности в России под названием «Английское АО «Граммофон» с ограниченной ответственностью». (cм. статью Норберт Родкинсон - злой гений «Граммофона» или русская одиссея Норберта Родкинсона)

Именно под схожим с этим названием аферисты планировали наводнить всю Россию рекламой и изделиями своего «Первого Акционерного Общества Граммофон».

Если бы план удался, то хроника музыкального бизнеса России, а наверное и всего мира обогатилась бы беспрецедентным и циничным приемом мошенничества. Речь шла о хорошо спланированной и организованной провокации. Операция предполагала, нанесение серии различных ударов по Обществу и должна была быть завершена до принятия Закона об авторском праве.

Следует отметить, что Михелес уже давно научился делать деньги, используя свое служебное положение и в этом отношении был не менее талантлив, чем Родкинсон. Его комбинации и аферы были просты и прогматичны. Он, например, брал записи какой-нибудь пользующейся популярностью артистки, которая издавалась на «Зонофоне» (дешевая торговая марка) и переводил её на лейбл «Граммофон», с повышением цены. Перед Лондоном он отчитывался по старым расценкам, прибыль прятал в документах, а потом клал её себе в карман. Были и обратные комбинации, когда записи переводились на «Зонофон», а продавались по старым ценам. Так было с записями Плевицкой, Вяльцевой, Давыдова, Лабинского, Сибирякова и других артистов.

Еще одна афера был связана с грядущим принятием Закона об авторском праве. Михелес согласился выплатить крупным Московским издателям большие суммы за право воспроизведения музыкальных произведений на граммофонных пластинках, при условии возврата ему соответствующих комиссионных. Сумма оказалась столь значительной, что из Лондона срочно прибыл секретный переговорщик с особыми полномочиями г-н. Мильяр, который пытался договориться с издателями хотя бы о частичном возврате денег. («Граммофонная жизнь» №5 стр. 8, 1911 г. , Москва)

Однако миссия успеха не возымела - по финансам АО «Граммофон» был нанесен серьезнейший удар. Это была еще одна часть плана уничтожения Общества.

Но вершиной цинизма стало тайное участие г-на Михелеса в создании того самого «Первого Акционерного Общества «Граммофон» в России». Объединившись со своим бывшим главным врагом Финкельштейном, он видел себя не просто коммерческим директором новой структуры, а главным идеологом борьбы против АО «Граммофон» в котором продолжал оставаться руководителем!!!

В начале марта 1911 года Михелес был экстренно вызван Правлением в Лондон. («Граммофонная жизнь» № 4 от 25 марта 1911 г., стр. 9, Москва) Эта поездка должна была решить ряд принципиальных вопросов, связанных с принятием «Закона об авторском праве», но окончилась его отставкой от должности директора для России. Судя по тому, как быстро и жестко все было обставлено, можно сделать вывод о том, что руководство в Лондоне узнало о тайных делах Михелеса. Ему припомнили все: и покупку пиратского завода и перевод артистов с одного лейбла на другой и необоснованные выплаты издателям. По горячим следам в Ригу был направлен директор главного правления г-н Диксон и ревизор г-н Купер. («Граммофонная жизнь» № 4 от 25 марта 1911 г., стр. 10, Москва) Представительная комиссия вскрыла на месте все комбинации Михелеса и была поражена масштабами хищений и нецелевого использования средств. Как водится в музыкальных компаниях, сор из избы выносить не стали – решили разойтись без скандала, но не получилось.

Михелес, покидая свой пост, проявил себя во всей красе. Он отказался возвращать Обществу оставшиеся у него 20 тысяч рублей наличными, заявив, что рассматривает эту сумму, соответствующую размеру его годового жалованья, как неустойку за его увольнение. («Граммофонная жизнь» № 4 от 25 марта 1911 г., стр. 10, Москва) Ему нужен был «золотой парашют» для комфортного перехода в «Первое Акционерное Общество Граммофонов». Он еще не знал о том, что там его уже никто не ждет.

Автор Александр Тихонов


 


Hits:

17309 | Downloads: 0

Rating:

10.00 (4 votes)

Added by:

Tikhon | 28.08.2012 23:23 | Last updated by:  bernikov | 08.01.2021 22:12
 
Author Comment
Yury Shmyrkov (yvsh)
Expert
Пиратство
Если пиратство было связано со значительными денежными оборотами и большими тиражами пластинок, то пиратские пластинки должны встречаться весьма часто.
А они не встречаются.
Можно копаться в старых пластинках, перелопатить тысячи Амуров и Зонофонов, а Мелодифон при этом так и не попадется.
  29.08.2012 08:16
Offline User profile of  
Валерий ___ (Zonofon)
Editor

Comments: 1916
Join Date: 03.01.2012
А мне Мелодифоны встречались, правда, очень редко. И всё время - копии матриц Фонотипии, диаметр 27см.
  05.09.2012 13:16
Offline User profile of Send an email message to    
 
 

About this siteTerms of UsePrivacy StatementLinksContact UsGuestbook